![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
october_bolshСегодня в ельцинско-путинском государстве — очередной «единый день голосования». Как и вчера, «предвыборная агитация» запрещена... посему, чтобы не нарываться на неприятности лишний раз, о «выборах» — ни слова. Как-нибудь их проведут, скорее всего, кого-то объявят победителями, — завтра всё узнаем. И вообще... складывается впечатление, что задача-минимум для «верхов», связанная с «выборами», как раз в том и состоит, чтобы «простонародье» думало, что «выборы» имеют для «верхов» очень большое значение. Есть, конечно, у них и другие задачи, — если «простой народ» сам будет придавать ельцинско-путинским «выборам» большое значение, то это будет для «верхов» ещё лучше, — но в крайнем случае «верхам» будет достаточно и этого.
Пока же хотелось бы осветить один вопрос, который, знаю, очень волнует некоторых моих читателей. Сам вопрос формулировать не буду (если его сформулировать правильно, под обвинение в «экстремизме» можно попасть уже сейчас), а ответит на него пусть тот, кто разбирался в этом лучше всего (его цитировать пока не запрещено):
«До 22 (по старому стилю 9) января 1905 года революционная партия России состояла из небольшой кучки людей — тогдашние реформисты (точь-в-точь как теперешние), издеваясь, называли нас «сектой». Несколько сотен революционных организаторов, несколько тысяч членов местных организаций, полдюжины выходящих не чаще раза в месяц революционных листков, которые издавались главным образом за границей и контрабандным путем, с невероятными трудностями, ценой многих жертв пересылались в Россию, — таковы были революционные партии в России и в первую очередь революционная социал-демократия до 22 января 1905 года. Это обстоятельство формально давало ограниченным и надменным реформистам право утверждать, что в России еще нет революционного народа. Однако в течение нескольких месяцев картина совершенно изменилась. Сотни революционных социал-демократов «внезапно» выросли в тысячи, тысячи стали вождями от двух до трех миллионов пролетариев» (Ленин, ПСС, т. 30, с. 310)
Тут хочется, разумеется, дать сразу много пояснений, с привязкой к нашим нынешним конкретным обстоятельствам... но это, думается, ни к чему... и вообще, мне бы хотелось, чтобы Вы, товарищ Читатель, сегодня поразмыслили не над моими словами, а над словами Ленина. Отмечу лишь, что потом были и организация восстаний, и работа в разнообразных реакционных учреждениях, и завоевание влияния в армии, и многое другое, — но всё это было потом.
