МПГ "Октябрь-большевики". Издание "На ножах"

Сегодня мне почему-то захотелось поговорить о русском упрямстве. Даже не знаю, почему так... точно знаю только, что это никак (подчёркиваю это, совершенно никак) не связано с тем, что именно сегодня исполняется ровно два с половиной года нашей уважаемой Специальной Военной Операции. Естественно, об этом тоже очень хочется поговорить, — но рассказать об итогах двух с половиной лет мужественных и героических усилий Наших Воинов-Героев, наших мужественных защитников, ставших в Этой Стране настоящей Национальной Элитой, я попробую завтра. А сегодня — всё-таки о русском характере.

Сегодня я решил порассуждать о патриотизме. И патриотизме не простом, а государственном. Сразу оговорюсь: к нашему уважаемому государству и тому, что происходит в нём, эти рассуждения не имеют никакого отношения. Совсем. Это я вообще, отвлечённо рассуждаю.

Итак, государственный патриотизм. Могут сказать, что это — любовь к Родине... или, например, любовь к «своему» государству вообще, либо к какой-то определённой разновидности «своего» государства. Могут так сказать, так может показаться. Но на самом деле всё совсем не так.

Почему-то захотелось ещё раз вернуться к рассуждениям о безумной войне, которая не имеет вообще ничего общего с нашей уважаемой Специальной Военной Операцией. О виноватых в такой войне (ничего общего не имеющей со Специальной Военной Операцией) уже говорилось, — но одна сторона этого занятного вопроса осталась почти без рассмотрения.

Как и во вчерашнем тексте, в сегодняшнем мои постоянные читатели, скорее всего, не найдут ничего сильно нового для себя. Просто... сейчас, пока год только начался, мне хочется с Вами, товарищ Читатель, поделиться некоторыми мыслями, которые я высказывал вскользь, а было бы полезно их изложить чётко. Надеюсь, понятно объяснил.

Сегодня опять буду ныть, простите. О нашей системе образования. "Постсоветской" - и поздне-советской, от которой нынешняя унаследовала гораздо больше, чем хочется думать как поклонникам "лучшей в мире системы образования", так и тем, кому больше по нраву "школьные реформы".

Демократия в наши дни это коммунизм. Какая-либо иная демократия может существовать ещё только в головах теоретических ясновидцев, которым нет дела до действительных событий, для которых не люди и обстоятельства развивают принципы, а принципы развиваются сами собой. Демократия  стала пролетарским принципом, принципом масс. Пусть массы не всегда ясно представляют себе это единственно правильное значение демократии, но для всех в понятии демократии заключено, хотя бы смутное, стремление к социальному равноправию. Подсчитывая боевые силы коммунизма, можно спокойно причислить к ним демократически настроенные массы. И когда пролетарские партии различных национальностей соединяются между собой, то они с полным правом пишут на своём знамени слово «демократия», ибо, за исключением таких демократов, которые в счёт не идут, все европейские демократы 1846 г. являются более или менее сознательными коммунистами.

(Ф. Энгельс «Празднество наций в Лондоне» // К.Маркс и Ф.Энгельс, Сочинения, издание второе, т. 3, с. )

Может показаться, что это положение Энгельса, выдвинутое более полутора веков назад («...все европейские демократы 1846 г.»), безнадёжно устарело... но это, как говорится, с какого угла посмотреть.

Моя память упорно возвращает меня на двенадцать лет назад, — вот даже и не знаю, почему. Видимо, старею.

И всё же, мне кажется, что о «Болотной» нужно сказать ещё кое-что. Это касается даже не столько «Болотной», какой она была, сколько того, какой она могла бы быть. Могла бы быть, если бы... товарищи Романов и Лундин остались живы. Все эти двенадцать лет, — и особенно последние десять лет, с тех пор, как мне окончательно стало ясно, что «Болотная» проиграла и всё заканчивается, — меня преследует мысль, что их личное присутствие там могло изменить всё. Понимаю, что со стороны смотрится глупо.

"Во Франции мелкий буржуа выполняет то, что нормально было бы делом промышленного буржуа; рабочие выполняют то, что нормально было бы задачей мелкого буржуа; кто же разрешает задачу рабочего? Никто. Разрешается она не во Франции, она здесь только провозглашается. Она нигде не может быть разрешена внутри национальных границ; война классов внутри французского общества превратится в мировую войну между нациями. Разрешение начнется лишь тогда, когда мировая война поставит пролетариат во главе нации, господствующей над мировым рынком, во главе Англии. Однако революция, находящая здесь не свой конец, а лишь свое организационное начало, не будет кратковременной революцией. Нынешнее поколение напоминает тех евреев, которых Моисей вел через пустыню. Оно должно не только завоевать новый мир, но и сойти со сцены, чтобы дать место людям, созревшим для нового мира"

(Карл Маркс "Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 гг." - Маркс К. и Энгельс Ф., Сочинения, 2-ое изд., т. 7, с. 80)

Итак, согласно Марксу, «правильная пролетарская революция» (она же «Мировая Революция», она же «революция по Марксу») — это... революция в одной отдельно взятой стране; но не абы какой, а такой, которая «господствует над мировым рынком». 

Минобороны РФ сообщает о больших потерях ВСУ 

В марте этого года уважаемое Министерство обороны Российской Федерации неоднократно радовало жителей Российской Федерации подобными сообщениями. А журналисты "Первого канала", как им и положено, доносили данные уважаемого Министерства обороны до всех телезрителей: "Минобороны РФ: ВСУ несут огромные потери по всем направлениям".

Понимаю, что уже многим надоело, но сегодня мне хотелось бы ещё раз вернуться к «украинскому вопросу». И сразу кое-что поясню: об отношениях между русскими и украинцами, взаимодействии между русской и украинской «картинами мира» и так далее я пишу вовсе не из-за «украинофилии» или какого-то повышенного интереса к украинской культуре; русско-украинские отношения волнуют меня из-за того, что с детства мне приходится наблюдать за тем, как это влияет на моих земляков, на русских. И сейчас, когда «украинский вопрос» подвёл мой народ к некоей опасной черте… Мне трудно выразить, в чём именно заключается опасность , - а уважаемая Специальная Военная Операция даже свидетельствует о том, что прямо сейчас с моим народом всё в полном порядке, - но я её чувствую, и потому считаю своим долгом об этом говорить… Быть может, дело как раз в том, что именно сейчас мы совершенно правы и, в лице лучших представителей нашего народа, достигли небывалых высот нравственного развития, - а в таких условиях как раз и возникает опасность, что народ, достигший таких высот, зазнается, и с этого начнётся его страшное падение. В общем, я чувствую, что именно сейчас нужно попытаться разобраться в корнях этого самого «украинского вопроса»; мне кажется, что это моим землякам, - прежде всего жителям Москвы и окрестностей, откуда происходят мои ближайшие родственники, - будет полезно.

Сразу должен предупредить Вас, товарищ Читатель, о том, что этот мой текст не имеет никакого отношения к уважаемой Специальной Военной Операции, которую доблестные воины нашей русской Освободительной Армии уже девятый месяц, проявляя мужество и героизм, проводят на территории Украины и Российской Федерации. Ну, то есть как никакого... он — не о ней. Однако под влиянием уважаемой Специальной Военной Операции, — как совершенно правильно отметил наш уважаемый Национальный Лидер, — «Мир вступил в период революционных трансформаций». И вот сейчас, когда началась эта Мировая Революция, когда все россияне до последнего все силы и средства направляет на то, чтобы утвердить на всей Земле Новый, Более Справедливый Порядок, — порядок, при котором граждане Российской Федерации смогут жить так, как им хочется, а руководство Российского государства получит полную Суверенную возможность действовать так, как считает нужным, — мне хочется разобраться в себе. Хотя бы для того, чтобы соответствовать уровню происходящих событий, чтобы попытаться внести в них и свой скромный вклад.

Я люблю свою Родину. Возможно, Вы, товарищ Читатель, не поверите мне, — Вы не обязаны мне верить, — но это так. Я люблю Россию, я хочу жить здесь, я не хочу говорить ни на каком языке, кроме русского; не потому что другие языки «плохие», — просто это мой родной язык.